Неточные совпадения
И как ни белы, как ни прекрасны ее обнаженные руки, как ни красив весь ее полный стан, ее разгоряченное
лицо из-за этих черных волос, он найдет еще лучше, как ищет и находит мой
отвратительный, жалкий и милый муж».
Он был крив на один глаз, и белый зрачок этого глаза прыгал беспрестанно и придавал его и без того некрасивому
лицу еще более
отвратительное выражение.
«Какой
отвратительный, фельетонный умишко», — подумал Самгин. Шагая по комнате, он поскользнулся, наступив на квашеное яблоко, и вдруг обессилел, точно получив удар тяжелым, но мягким по голове. Стоя среди комнаты, брезгливо сморщив
лицо, он смотрел из-под очков на раздавленное яблоко, испачканный ботинок, а память механически, безжалостно подсказывала ему различные афоризмы.
Самгин отшатнулся, чувствуя, зная, что Лютов сейчас начнет источать свои
отвратительные двусмысленности. Да, да, — он уже готов сказать что-то дрянненькое, — это видно по сладостной судороге его разнузданного
лица. И, предупреждая Лютова, он заговорил сам, быстро, раздраженно, с иронией.
Но не можем не заметить, что для нас это
лицо изумительно по мастерству, с каким Островский умел в нем очертить приличного, не злого, не
отвратительного, но с ног до головы пошлого человека.
— Нет… не понимаю… — задумчиво протянула Ровинская, не глядя немке в
лицо, а потупив глаза в пол. — Я много слышала о вашей жизни здесь, в этих… как это называется?.. в домах. Рассказывают что-то ужасное. Что вас принуждают любить самых
отвратительных, старых и уродливых мужчин, что вас обирают и эксплуатируют самым жестоким образом…
Я так увлекся перечитыванием незнакомого мне урока, что послышавшийся в передней стук снимания калош внезапно поразил меня. Едва успел я оглянуться, как в дверях показалось рябое,
отвратительное для меня
лицо и слишком знакомая неуклюжая фигура учителя в синем застегнутом фраке с учеными пуговицами.
И что за пьяное
лицо и
отвратительная фигура у этого Василья в узком сюртуке, надетом сверх грязной розовой рубашки навыпуск! В каждом его телодвижении, в каждом изгибе его спины, мне кажется, что я вижу несомненные признаки
отвратительного наказания, постигнувшего его…
— Ты спроси, князь, — отвечала она полушепотом, — как я еще жива. Столько перенести, столько страдать, сколько я страдала это время, — я и не знаю!.. Пять лет прожить в этом городишке, где я человеческого
лица не вижу; и теперь еще эта болезнь… ни дня, ни ночи нет покоя… вечные капризы… вечные жалобы… и, наконец, эта
отвратительная скупость — ей-богу, невыносимо, так что приходят иногда такие минуты, что я готова бог знает на что решиться.
Когда Янгуржеев говорил это, то его
лицо приняло столь неприятное и почти
отвратительное выражение, что Аграфена Васильевна снова не вытерпела и повторила давно уже данное ее мужем прозвище Янгуржееву: «Дьявол, как есть!» Калмык, поняв, что это на его счет сказано, заметил ей...
И вдруг ее коричневое
лицо собралось в чудовищную,
отвратительную гримасу плача: губы растянулись и опустились по углам вниз, все личные мускулы напряглись и задрожали, брови поднялись кверху, наморщив лоб глубокими складками, а из глаз необычайно часто посыпались крупные, как горошины, слезы. Обхватив руками голову и положив локти на стол, она принялась качаться взад и вперед всем телом и завыла нараспев вполголоса...
Только этого и недоставало, чтоб довершить трагическое положение Марьи Степановны; она побагровела;
лицо ее, всегда непривлекательное, сделалось
отвратительным.
— Нашел человека! — подхватил земский. — Князь Пожарский!.. — повторил он с злобной улыбкою, от которой безобразное
лицо его сделалось еще
отвратительнее. — Нет, хозяин, у него поляки отбили охоту соваться туда, куда не спрашивают. Небойсь хватился за ум, убрался в свою Пурецкую волость да вот уже почти целый год тише воды ниже травы, чай, и теперь еще бока побаливают.
Все гости походили на беснующихся; их буйное веселье, неистовые вопли, обезображенные вином
лица — все согласовалось с
отвратительным криком полупьяного хора и гнусным содержанием развратных песен.
Я не раз видел, и привык уже видеть, землю, устланную телами убитых на сражении; но эта улица показалась мне столь
отвратительною, что я нехотя зажмурил глаза, и лишь только въехал в город, вдруг сцена переменилась: красивая площадь, кипящая народом, русские офицеры, национальная польская гвардия, красавицы, толпы суетливых жидов, шум, крик, песни, веселые
лица; одним словом везде, повсюду жизнь и движение.
Крестьянская девка, лет двадцати пяти, в изорванном сарафане, с распущенными волосами и босиком, шла к ним навстречу. Длинное, худощавое
лицо ее до того загорело, что казалось почти черным; светло-серые глаза сверкали каким-то диким огнем; она озиралась и посматривала во все стороны с беспокойством; то шла скоро, то останавливалась, разговаривала потихоньку сама с собою и вдруг начала хохотать так громко и таким
отвратительным образом, что Егор вздрогнул и сказал с приметным ужасом...
Так же холодно и серьезно, как и свое
лицо, рассмотрел убитого телеграфистика, вчерашнего Поликарпа,
отвратительную, истекающую кровью сальную тушу, и солдата без
лица, в которого вчера бил с прицела, желая убить.
Он остановился посередине двора, на
лице его выразилось
отвратительное слабое озлобление бессильной старости, потом отчаяние; он приложил уши, и вдруг что-то такое сделал, отчего все лошади вдруг затихли.
Тревога на его
лице, рассеянные взгляды, бледность и непонятная перемена, происшедшая с ним в последнее время, и то, что она имела от него страшную,
отвратительную тайну, и то, что у нее дрожали руки, когда она завязывала галстук, — все это почему-то говорило ей, что им обоим уже недолго осталось жить вместе.
Вадим, сказал я, почувствовал сострадание к нищим, и становился, чтобы дать им что-нибудь; вынув несколько грошей, он каждому бросал по одному; они благодарили нараспев, давно затверженными словами и даже не подняв глаз, чтобы рассмотреть подателя милостыни… это равнодушие напомнило Вадиму, где он и с кем; он хотел идти далее; но костистая рука вдруг остановила его за плечо; — «постой, постой, кормилец!» пропищал хриплый женский голос сзади его, и рука нищенки всё крепче сжимала свою добычу; он обернулся — и
отвратительное зрелище представилось его глазам: старушка, низенькая, сухая, с большим брюхом, так сказать, повисла на нем: ее засученные рукава обнажали две руки, похожие на грабли, и полусиний сарафан, составленный из тысячи гадких лохмотьев, висел криво и косо на этом подвижном скелете; выражение ее
лица поражало ум какой-то неизъяснимой низостью, какой-то гнилостью, свойственной мертвецам, долго стоявшим на воздухе; вздернутый нос, огромный рот, из которого вырывался голос резкий и странный, еще ничего не значили в сравнении с глазами нищенки! вообразите два серые кружка, прыгающие в узких щелях, обведенных красными каймами; ни ресниц, ни бровей!.. и при всем этом взгляд, тяготеющий на поверхности души; производящий во всех чувствах болезненное сжимание!..
Скрипнув зубами, министр приподнялся на постели и сел, опершись
лицом на ладони, — положительно он не мог заснуть в эту
отвратительную ночь.
Что касается портретов, сходных до отвратительности, это надобно понимать так: всякая копия, для того, чтобы быть верною, должна передавать существенные черты подлинника; портрет, не передающий главных, выразительнейших черт
лица, неверен; а когда мелочные подробности
лица переданы при этом отчетливо,
лицо на портрете выходит обезображенным, бессмысленным, мертвым — как же ему не быть
отвратительным?
— Я ничего-с, Антон Антонович. Я только, Антон Антонович, хочу объяснить, что я… то есть я хотел выразить, что иногда неблагонамеренность и зависть не щадят никакого
лица, ища своей повседневной
отвратительной пищи-с…
У одного из наших канцелярских было
отвратительное и прерябое
лицо, и даже как будто разбойничье.
Я случайно погляделся в зеркало. Взбудораженное
лицо мое мне показалось до крайности
отвратительным: бледное, злое, подлое, с лохматыми волосами. «Это пусть, этому я рад, — подумал я, — я именно рад, что покажусь ей
отвратительным; мне это приятно…»
Чтобы иметь выгоду представить их по своему желанию, я, вместо
лица, намазывал большое пятно и на нем уже располагал уродливо глаза (у злейших моих врагов выковыривал их вовсе), нос и рот и все в самом
отвратительном виде.
Вы пробираетесь сначала через узкий и угловатый двор, по глубокому снегу, или по жидкой грязи; высокие пирамиды дров грозят ежеминутно подавить вас своим падением, тяжелый запах, едкий,
отвратительный, отравляет ваше дыхание, собаки ворчат при вашем появлении, бледные
лица, хранящие на себе ужасные следы нищеты или распутства, выглядывают сквозь узкие окна нижнего этажа.
О наружности самому судить, конечно, трудно, но мне кажется, что и собою я не совсем дурен, хотя, сознаюсь, бывают ненастные осенние утра, когда мое собственное
лицо кажется мне в зеркале
отвратительным.
Старый нищий что-то кричал, широко разевая беззубый рот, с бесстыдными гримасами ужаса и подобострастия,
отвратительными на его старом, изъеденном морщинами
лице, потрясал своими поднятыми кверху обрубками, показывал ими на образ, торопливо крестился и с размаху бил себя ими в грудь.
…Он опять орет, и я не могу больше писать. Как ужасно, когда человек воет. Я слышал много страшных звуков, но этот всех страшнее, всех ужаснее. Он не похож ни на что другое, этот голос зверя, проходящий через гортань человека. Что-то свирепое и трусливое; свободное и жалкое до подлости. Рот кривится на сторону, мышцы
лица напрягаются, как веревки, зубы по-собачьи оскаливаются, и из темного отверстия рта идет этот
отвратительный, ревущий, свистящий, хохочущий, воющий звук…
Сначала он не хотел верить и начал пристальнее всматриваться в предметы, наполнявшие комнату; но голые стены и окна без занавес не показывали никакого присутствия заботливой хозяйки; изношенные
лица этих жалких созданий, из которых одна села почти перед его носом и так же спокойно его рассматривала, как пятно на чужом платье, — всё это уверило его, что он зашел в тот
отвратительный приют, где основал свое жилище жалкий разврат, порожденный мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы.
У порога этой двери стоял Абогин, но не тот, который вышел. Выражение сытости и тонкого изящества исчезло на нем,
лицо его, и руки, и поза были исковерканы
отвратительным выражением не то ужаса, не то мучительной физической боли. Его нос, губы, усы, все черты двигались и, казалось, старались оторваться от
лица, глаза же как будто смеялись от боли…
Иногда внезапно возникало в воображении чье-то
лицо, обрюзглое, жирное, с гнилыми зубами, — и это
лицо похотливо смотрело на нее маленькими,
отвратительными глазами.
Крупное, опухшее и посиневшее, с седой колючей щетиной на подбородке и щеках, оно походило на
лицо утопленника, пробывшего несколько дней в воде; полуприподнятые тяжелые веки, под которыми серел тусклый и неподвижный зрачок, и тяжелый запах делали этого живого мертвеца
отвратительным.
Александра Михайловна вглядывалась в давно приглядевшиеся
лица девушек, и в тускло-белом, трезвом свете дня их хмельные
лица казались
отвратительными.
Ширяев вдруг вскочил и изо всей силы швырнул на середину стола свой толстый бумажник, так что сшиб с тарелки ломоть хлеба. На
лице его вспыхнуло
отвратительное выражение гнева, обиды, жадности — всего этого вместе.
Какая-то красивая дама громко беседовала с военным в красной фуражке и, улыбаясь, показывала великолепные белые зубы; и улыбка, и зубы, и сама дама произвели на Климова такое же
отвратительное впечатление, как окорок и жареные котлеты. Он не мог понять, как это военному в красной фуражке не жутко сидеть возле нее и глядеть на ее здоровое, улыбающееся
лицо.
Лицо этого незнакомца я в первую минуту не рассмотрел, но, признаться, чуть не обругал его за то, что он едва не сшиб меня дверью с ног. Но что меня удивило и заставило обратить на него особенное внимание — это то, что он не вышел в отворенную им дверь, как я мог этого ожидать, а напротив, снова возвратился назад и начал преспокойно шагать из угла в угол по
отвратительной, пустой комнате, едва-едва освещенной сильно оплывшею сальною свечою.
Лицо его снова исказилось
отвратительной улыбкой.
Уже ничто не было ему страшно: ни пламенное, неистовое
лицо и сверкающие глаза жены, ни рев бури, ни гром, ни резкий,
отвратительный голос из горшка.
Засучив рукава своего засаленного зипуна, заткнув большой палец левой руки за красный кушак, спереди потонувший в отвислом брюхе, прижался к стене мужичок
отвратительного и зверского
лица.
Малюта Скуратов, однако, казалось, не мог насытиться этими зрелищами;
лицо его, на котором только при стонах умирающих играла
отвратительная улыбка удовольствия, во всякое другое время было сурово и мрачно. Время шло, а обида, нанесенная ему холопами князя Прозоровского, все еще осталась неотомщенною — красавица-княжна все еще не была в его власти.
Но Настя не двигалась с места и с тою же странною откровенностью смотрела отцу прямо в глаза. И
лицо ее не было похоже на
отвратительную маску идиота.
Летит, бывало, как вихорь, кони мчатся, подковы лязгают о широкие каменья
отвратительной орловской мостовой, кучер выпрет глаза и орет, как будто его снизу огнем жарит, а князь сидит руки в боки, во все стороны поворачивает свое маленькое незначительное
лицо, которому не даровано было от природы никакого величия, но, однако, дозволено было производить некоторый испуг.
Павел попробовал задвижку, подошел к столу и взялся за ручку ящика; но тут ему представились все эти глубоко запрятанные инструменты, склянки с мутною жидкостью и желтыми противными ярлыками, и то, как он покупал их в аптеке, сгорая от стыда, а провизор отвертывался от него, точно и ему было стыдно; и как он был у доктора, человека с благородным и необыкновенно чистым
лицом, так что странно даже было, что такой чистый человек принужден постоянно иметь дело с нечистыми и
отвратительными болезнями.
— Вот и я! — говорит о. Василий. Он весь белый и дрожит. Тугие красные пальцы никак не могут перевернуть белой страницы. Он дует на них, трет одну о другую, и снова шуршат тихо страницы, и все исчезает: голые стены,
отвратительная маска идиота и равномерные, глухие звуки колокола. Снова безумным восторгом горит его
лицо. Радость, радость!
В толпе движение. Некоторые потаенно уходят, не обмениваясь ни словом с остающимися, и уже свободнее становится в потемневшей церкви. Только около черного гроба безмолвно толкутся люди, крестятся, наклоняются к чему-то страшному,
отвратительному и с страдальческими
лицами отходят в сторону. Прощается с покойником вдова. Она уже верит, что он мертв, и запах слышит, — но замкнуты для слез ее глаза, и нет голоса в ее гортани. И дети смотрят на нее — три пары молчаливых глаз.